Послевоенные годы в США стали не только временем расцвета «американской мечты», но и эпохой «маккартизма» — гонений на граждан, которые косвенно или напрямую выражали симпатии к коммунистическому строю. Защиты от преследований со стороны ФБР тех лет не давало ни имя, ни богатство. «Газета.Ru» рассказывает как 19 сентября 1952 года иммиграционная служба США закрыла въезд в страну актеру Чарли Чаплину и какие причины привели к такому решению властей.
К началу 1920-х годов легенда немого кино Чарли Чаплин сделал умопомрачительную карьеру — не имея за плечами ни одного полнометражного фильма в 1917 году он стал самым высокооплачиваемым актером в мире, заключив контракт на $1 млн, а в 1919 году совместно с Дугласом Фэрбенксом, Мэри Пикфорд и Дэвидом У. Гриффитом основал кинокомпанию United Artists.
Вместе с ростом его популярности и общественного статуса, рос и интерес, которые проявляли спецслужбы к звезде такого уровня. Федеральное бюро расследований было основано в 1908 году для выявления наиболее опасных преступников, связанных с торговлей людьми и контрабандой. Однако с приходом на место главы Джона Эдгара Гувера в 1924 году полномочия ведомства серьезно расширились.
В частности, он распорядился установить слежку за всемирно известным актером, о чьих симпатиях к коммунистам говорили в кинематографическом сообществе все больше. Подозрение вызывал уже один только созданный им на экране образ бродяги, который по мнению недоброжелателей пропагандировал «красные» ценности. В частных же разговорах Чаплин только подтверждал ходившие слухи.
Его коллега Бастер Китон в своих воспоминаниях писал, что в 1920 году за кружкой пива у него дома Чаплин «был в большом возбуждении из-за новинки, которая называлась «коммунизм», о которой он только что услышал». Актер был уверен, что новая идея позволит искоренить бедность и «все изменить».
«Чего я хочу, так это чтобы у каждого ребенка было достаточно еды, обувь на ногах и крыша над головой», — говорил Чаплин, стуча кулаком по столу.
Симпатии Чаплина к рабочему классу, гуманистический пафос его фильмов, направленный против «угнетателей», беспокоил агентов федерального ведомства. Досье на актера разрослось до 1900 страниц. В примечаниях к одному из файлов говорилось:
«В дальних уголках света есть мужчины и женщины, которые никогда не слышали об Иисусе Христе, но они знают и любят Чарли Чаплина»
Свое отношение к коммунизму не как к идее, а как к конкретному политическому движению, Чаплин точнее всего отразил в фильме 1936 года «Новые времена». В нем его герой пытался вернуть дорожным рабочим выпавший из автомобиля красный флажок, не заметив за своей спиной рабочей демонстрации. С лидером протеста поневоле на экране жестко разделывались полицейские.
К началу Второй мировой войны политический настрой Чаплина становится все более радикальным. На протяжении двух лет он работал над сценарием к фильму «Великий диктатор» — едкой сатире на Адольфа Гитлера. Антивоенная комедия сразу же стала международным хитом, запрещенным в ряде стран по цензурным соображениям, а над актером начали сгущаться тучи.
Сотрудники ФБР не спускали глаз с Чаплина и использовали в своих целях судебный иск, который против него направила актриса Джоан Барри, которую актер перевез в Лос-Анджелес. Барри назвала актера отцом своего ребенка, а агенты Гувера обвинили его в нарушении закона, запрещавшего пересечение границ штатов женщинами, «преследовавшими аморальные цели».
Суд признал отцовство Чаплина, оправдав по другим статьям обвинения. Тем не менее, скандал вокруг его имени был использован, чтобы ослабить позиции звезды в США. Кампания по изменению восприятия Чаплина в обществе имела успех еще и благодаря естественным переменам, которым подвергся его образ с приходом звукового кино.
Его картина 1947 года «Мсье Верду», в которой актер уже полностью отказался от своего старого персонажа уличного бродяги, стал первым фильмом Чаплина, который прохладно встретили и зрители, и критики в США. Обилие в фильме антикапиталистических высказываний усугубило ситуацию.
Многие вспомнили о том, что у Чаплина никогда не было американского гражданства, все громче стали раздаваться голоса, требовавшие его депортации. При этом, его новые работы пользовались успехом в Европе и на премьеру своего нового фильма «Огни рампы» он отправился в Лондон, где и происходила большая часть действия.
Покидая США, он горько шутил о том, что может уже не вернуться в эту страну. На следующий день после его отъезда, 19 сентября 1952 года ему был запрещен въезд обратно. Представители иммиграционных служб заявили, что для восстановления визы ему необходимо будет явится на допрос комиссии департамента иммиграции для ответа на ряд обвинений политического характера.
Чаплин решил остаться в Европе и поселился в швейцарском городе Веве. В США он вернулся лишь однажды — в 1972 году ему выдали визу для кратковременного посещения страны. В этом году ему была вручена почетная статуэтка премии американской киноакадемии «Оскар» с формулировкой: «За бесценный вклад в то, что в этом веке кинематограф стал искусством».
От маккартизма в США пострадали очень многие люди, включая голливудских деятелей, а также литераторов. Чаплин был лишь одни из многих десятков. В так называемый «черный список Голливуда», попали Далтон Трамбо, Джон Хоуард Лоусон, Жюль Дассен (отец знаменитого певца Джо Дассена), Леонард Бернстайн и многие другие.
Охота на ведьм оказала значительное влияние на киноиндустрию США, так как спецслужбы предлагали многим деятелем, которых ловили на коммунистических взглядах, сдать своих товарищей.
Настоящим скандалом обернулось так называемое «предательство» режиссера Элиа Казан, снявшего велики «В порт», «Трамвай «Желание» и «К востоку от рая». Казан согласился сотрудничать с силовиками и сдал многих своих единомышленников, включая Жюля Дассена, чтобы избежать черных списков и продолжать работать в Голливуде.
Легендарный Орсон Уэллс сказал по этому поводу: «Казан променял свою душу на плавательный бассейн».
В 1999 году Элиа Казану вручили премию «Оскар» за вклад в кинематограф, и очень многие присутствовавшие в зале четко выразили свое отношение к нему. Актеры Ник Нолти и Эд Харрис отказались аплодировать, а Стивен Спилберг и Джим Керри произвели лишь несколько хлопков, не вставая с кресел.
