В 1980-х гг. фильм «Зеленый фургон» с Дмитрием Харатьяном и Александром Соловьевым в главных ролях пользовался невероятной популярностью. Однако история, которая осталась за кадром, была еще более занимательной и захватывающей, чем сюжет фильма, ведь прототипами главных героев был автор повести «Зеленый фургон» Александр Козачинский и его друг – соавтор «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» Евгений Петров. Кто из них в молодости оказался по ту сторону закона – далее в обзоре.
«Зеленый фургон» – единственная повесть Александра Козачинского. Сюжет не был вымышленным – в его основу легли факты биографии автора и его друга детства – Евгения Катаева (в будущем он возьмет псевдоним Петров, чтобы его не путали со старшим братом, писателем Валентином Катаевым). В 1930-х гг. это произведение пользовалось огромной популярностью и позже было дважды экранизировано – в 1959 и в 1983 гг. А в настоящее время Дмитрий Харатьян снимается в продолжении нашумевшего фильма.
Широкой публике имя Александра Козачинского вряд ли известно – он не успел реализовать все свои литературные замыслы и ушел из жизни на пороге 40-летия. А вот его друга Евгения Петрова знал весь Союз – вместе с Ильей Ильфом они стали создателями легендарного Остапа Бендера. Козачинский родился в Москве, но после того, как у его отца обнаружили туберкулез, семья переехала в город с более благоприятным климатом – Одессу. Там судьба и свела его с Евгением Петровым – они учились в одной гимназии, сидели за одной партой и подружились.
После 7-го класса Козачинскому пришлось уйти из гимназии – после смерти отца семья бедствовала, и мальчик устроился на службу караульным, чтобы помочь матери. Учителя гимназии сокрушались по этому поводу – он был одним из самых талантливых учеников и подавал большие надежды. Педагоги еще тогда обратили внимание на его творческие способности, в первую очередь литературные.
После революции и Гражданской войны судьба развела друзей. После прихода в Одессу большевиков Козачинский устроился работать в уголовный розыск, но из-за его горячности у него часто случались конфликты с сослуживцами. Однажды на него даже сфабриковали дело о превышении служебных полномочий. Сам он позже объяснял это так: «Я был легкомыслен и самонадеян, и если был в чем виноват, то только в своей молодости». И тогда Козачинский решил искать справедливость по ту сторону закона.
Вместе с напарником, которого он когда-то спас от тюрьмы, они похитили фургон зерна, привезенный в качестве взятки начальнику отдела милиции. Этот фургон был зеленого цвета – так позже и родилось название повести. Козачинский сколотил банду из бывших белогвардейских офицеров и уголовников и стал совершать налеты. Бандиты скрывались в селе, где им очень симпатизировали местные жители, в особенности женщины – Козачинский был настоящим красавчиком и пользовался большой популярностью у противоположного пола.
Во время одного из налетов бандиты угнали табун лошадей, оставив на месте преступления ироничный «акт»: «Мы, комиссия по разгрому частей 51-й дивизии, постановили: всех хороших лошадей, где только последние отыщутся, изъять и копии актов оставить для красноармейской сволочи». На банду давно велась охота, и во время попытки продать лошадей на рынке милиция устроила облаву. За Козачинским погнался сотрудник уголовного розыска, и бандит едва его не застрелил, как вдруг узнал в нем своего друга детства – Евгения Петрова. Стрелять в него он не стал и сдался в руки правосудия.
Козачинского судили накануне его 20-летия и приговорили к смертной казни. Но Петров добился пересмотра дела и смягчения приговора. Правда, после этого ему самому пришлось уйти из уголовного розыска. По другой версии, Петров не имел отношения ни к задержанию, ни к освобождению друга, а эта романтическая легенда родилась позже, после выхода повести. Как бы то ни было, в 1923 г. Козачинский был освобожден по амнистии. Петров на тот момент уехал в Москву, к старшему брату, писателю Валентину Катаеву, и устроился сначала в журнал «Красный перец», а затем – в газету «Гудок». Освободившегося из тюрьмы Козачинского он пригласил туда же, устроив его репортером.
И вот тогда наконец литературный талант Александра Козачинского смог реализоваться в полной мере. В «Гудке» Петров познакомился с Ильей Ильфом, и в 1928 г. они опубликовали свое первое совместное произведение – роман «Двенадцать стульев». Петров настаивал на том, чтобы их примеру последовал и его друг, который на тот момент уже стал ведущим журналистом газеты «Экономическая жизнь», но в собственном литературном таланте все еще сомневался. Петров был уверен в том, что история их жизни в послереволюционной Одессе – готовый сюжет для книги, и ему наконец удалось переубедить Козачинского. В 1938 г. повесть «Зеленый фургон» была опубликована. Так Петров стал прототипом Володи Патрикеева, а сам Козачинский – прототипом конокрада по кличке Красавчик.
Успех повести у читателей был просто ошеломительным – в первые 5 лет она переиздавалась трижды, и у Козачинского появились новые литературные замыслы. Однако осуществить их он так и не успел – кроме повести, он опубликовал только несколько рассказов. Началась Великая Отечественная война, и друзья ушли из жизни один за другим: в 1942 г. самолет, на котором находился военный корреспондент Евгений Петров, был сбит немецким истребителем, а в 1943 г. из-за наследственной болезни скончался Александр Козачинский.
Первая киноверсия повести Козачинского вышла в 1959 г., но ее сейчас уже мало кто вспомнит. В 1980 г. Владимир Высоцкий планировал заняться экранизацией новой версии «Зеленого фургона» – ранее он уже участвовал в радиоспектакле по этой повести. Уже был готов и утвержден сценарий, но преждевременная смерть Высоцкого помешала его режиссерскому кинодебюту. Правда, его друзья утверждают, что он изначально сомневался в том, что ему дадут осуществить этот замысел, и сам отказался от съемок: «Все равно не разрешат снять, как хочется, – значит, не стоит и связываться».
Режиссер Александр Павловский не хотел браться за этот сценарий после Высоцкого – опасался неизбежных сравнений, но его все же убедили взяться за этот проект. Вот только найти актера, похожего на описанного в повести сотрудника уголовного розыска Володю Патрикеева, долгое время не удавалось. «И тут вдруг я вспомнил, что в фильме Володи Меньшова «Розыгрыш» играл симпатичный белобрысый мальчишка. Мне как раз такой и нужен был, ведь волосы у мальчиков, живущих на юге, у моря, за лето, как правило, выгорают. В общем, звоню Володе, спрашиваю: «Кто это у тебя снимался?» – «Дима Харатьян. Хороший парнишка, только он молодой совсем, пока еще мало что умеет». – «Так мне как раз такой и нужен», – рассказывал режиссер. Так Дмитрий Харатьян получил роль, которая стала его визитной карточкой и путевкой в большое кино.
