Всем партийным, правоохранительным и административным органам предписывалось усилить борьбу с пьянством и алкоголизмом. Девизом этой кампании стал лозунг «Трезвость – норма жизни!» Параллельно увеличили цены на алкоголь и ограничили его продажу. Водку начали продавать по талонам, а нелегальное изготовление спиртных напитков процветало. В результате массово выкорчевывались виноградники, государство терпело убытки в миллиарды рублей, а киношедевры отправляли «под нож».
17 мая 1985 г. в газете «Правда» было опубликовано постановление ЦК КПСС и Совмина СССР «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма», где в одном из пунктов провозглашалось: «…Не допускать, чтобы в театры, кино, теле- и радиопередачи, художественные произведения проникали мотивы, пропагандирующие выпивки, застолья». Спиртное в магазинах продавали только после 14.00 и не больше 2-х бутылок в одни руки. Острословы по этому поводу шутили: «В 6 утра поет петух, в 8 – Пугачева. Магазин закрыт до двух, ключ – у Горбачева».
А вот многим кинематографистам было не до шуток. «Иронию судьбы» Эльдара Рязанова отправили «на полку» за пропаганду пьянства. Другого выхода не нашли – если бы из фильма вырезали все сцены с алкоголем, он потерял бы смысл. И в ночь на 1 января 1986 г. зрители не увидели, как Женя Лукашин в полубессознательном состоянии прилетает в Ленинград, чтобы встретить там свою судьбу. Под запрет также попали «Бриллиантовая рука», «Кавказская пленница» и «Гусарская баллада».
Бывший редактор журнала «Огонек», известный писатель и журналист Виталий Коротич рассказывал: «Из программ вокальных концертов изымались произведения вроде «Шотландской застольной» Бетховена и народных «Вдоль по Питерской» или «Ой засядем, браття, коло чари». Во время очередной антиалкогольной истерии в киевском издательстве «Днiпро» как раз выходил мой роман, начинающийся с того, что я простыл в чужом городе и, чтобы подлечиться, бегаю по продуктовым лавкам в поисках водки и соленого огурца на закуску. Редактор отполировал мое сочинение согласно директивным указаниям, и, помню, как я поразился, получив сигнальный экземпляр книги, начинающийся с того, что я почему-то мечусь по магазинам в поисках огурцов. Про водку не осталось ни слова…».
Еще на стадии утверждения сценария фильм Владимира Меньшова «Любовь и голуби» обвиняли в пропаганде алкоголизма и аморальности. Режиссеру приходилось бороться за каждую сцену в сценарии, но некоторые эпизоды все же пришлось вырезать – как раз, когда была завершена работа над черновой версией фильма, в стране началась антиалкогольная кампания. Комиссия порекомендовала Меньшову очистить картину «от излишних бытовых подробностей, связанных с выпивкой» и сократить сцены с героем Юрского: «Пьянство сейчас трагедия народа, а не смешное поведение. Поэтому относиться к нему так легко нельзя!». Режиссер отказался вносить правки и в результате получил выговор и был отстранен от финального монтажа. Из фильма вырезали все сцены с пьянством и практически убрали персонажа Юрского – дядю Митю.
После просмотра этой версии руководство Мосфильма было вынуждено признать, что весь сюжет в результате правок был разрушен, и к работе вернули Меньшова. Ему удалось добиться компромисса: сцены со спиртным вырезали частично, сделав фильм односерийным. Первоначальная версия, к сожалению, не сохранилась – пленку уничтожили. Актер Александр Михайлов, сыгравший в этом фильме главную роль, сокрушался по поводу издевательства над фильмом: «Семь сцен было вырезано! Очень смешных! Если бы сейчас вернуть их, получилась бы двухсерийная полнометражная картина. Вы бы сейчас просто от хохота лежали, если бы посмотрели ее…».
Михайлов вспоминал, что в изначальной версии в фильме была сцена, где его герой встречал пастуха, который мчался впереди стада баранов в неизвестном направлении. А на вопрос о том, куда он спешит, тот отвечал, что привезли пиво. Был вырезан и еще один эпизод – «Сон Кузякина»: «Герой встречается с дочкой и видит у нее в руках журнал. А там на обложке мужик сосет из трубочки коктейль. Спрашивает: «Что это у него такое?». Дочь отвечает: «Спиртной напиток, «коктейль» называется», «А где его пьют?», «В баре». И вот у главного героя появляется сверхзадача: попробовать коктейль. И вот Василий сидит в баре, а Раиса Захаровна танцует перед ним. Он – с гаванской сигарой и коктейлем с трубочкой, который так мечтал попробовать. Вася поворачивает голову влево, а там стоят баба Шура и дядя Митя, и тоже пьют коктейли. Поворачивает вправо – напитки потягивают жена Надюха с детьми. В этот момент кто-то бьет Василия по щекам. Он поворачивается, а там – голубь. Потом монтаж обрывается, и Вася уже лежит в постели Раисы Захаровны в ее городской квартире, а рядом щенок. Пес воет, а Василий плачет. Вдруг раздается страшный шум – со словами «Ешкин кот!» мужчина вскакивает с постели. Оказывается, он заложил белье в стиральную машину, а ее всю трясет. Кузякин кидается на эту стиралку, а она по комнате скачет...».
Во время антиалкогольной кампании завершал работу над фильмом «Кин-дза-дза» и Георгий Данелия. По сценарию, прощаясь с инопланетянами, Прораб и Скрипач устраивали застолье, во время которого инопланетяне перебирали чачи, не могли остановиться и переходили на тормозную жидкость из пепелаца – именно поэтому аппарат не смог затормозить на Земле и оказывался на Альфе. А уксусом, которым в итоге пришлось заменить чачу в бутылке, такой сюжетный ход объяснить уже было невозможно – были нарушены причинно-следственные связи.
А из фильма «Мимино» в разное время по разным соображениям вырезали несколько эпизодов. Из-за алкогольной кампании пришлось убрать сцену кутежа в ресторане «Россия» среди делегатов съезда эндокринологов. Позже эту сцену вернули в фильм.
Неоднократно подвергался правкам и фильм Михаила Козакова «Покровские ворота»: при Андропове пришлось убрать все немецкие фразочки Саввы, а при Горбачеве – вырезать все сцены с выпивкой и пьяные выкрики Велюрова.
