«Бокс — очень красивый, очень честный спорт. Не знаю, почему все так драматизируют… Бокс не допускает ошибок. Бокс — серьёзная часть моей жизни. Он научил меня и уважению, и настойчивости, и терпению, и концентрации. Всему, что я теперь использую на площадке».
«Я старомодный парень. В отношениях главное — доверие, а если оно пропадает, то и остальное летит к чертям».
«Меня страшно угнетает мысль, что я потерял свою внешность. Я расстраиваюсь, когда вижу себя в своих старых фильмах. Я был гораздо более привлекательным, это ужасно. Отвратительно видеть то, как ты становишься хуже».
«Мои критерии женской красоты просты. Это как при покупке лошади: мне не нравятся тонкие шеи и короткие ноги».
«Дела шли чудесно, но у меня не было благодарности — ни к деньгам, ни к карьере, ни к собственному здоровью, ни к моей удивительно красивой женщине. Жизнь в шкуре Микки Рурка причиняла ужасную боль».
«Я часто слышу: «У Траволты было громкое возвращение». Да, конечно — он же не буянил 15 лет подряд. Его встречали с распростертыми объятиями».
«12 лет я был совсем один. Я потерял все. Дом, жену, деньги, желание жить. Я жил в забытьи и не хотел, чтобы кто-то из знакомых меня видел. Три самых близких человека — мой брат, бабушка и жена — покинули меня. У меня не было друзей. Я проводил время с русскими стриптизершами, мне не нужна была девушка. Помню, что смотрел на себя в зеркало и думал: «Посмотри, во что ты превратился! Ты выкинул всех из своей жизни». Тогда я сказал себе, что обязан изменить свою жизнь, и понял, что актерство — единственное, что может вытащить меня».
«У меня был чертовски долгий путь назад. Когда вы сидите на скамейке запасных целых десять лет — так, как сидел я, — вам становится стыдно даже вполголоса сказать кому-то о своем возвращении».
«Спорт всегда доставлял мне больше удовольствия, чем кино. Я обожаю спорт. И я хочу успеть попробовать себя в чем-то новом раньше, чем по мне начнет скучать гериатрическое отделение. Боже, когда тебе за сорок, каким видом спорта ты можешь заняться? Рыбалкой, что ли?».
«Русские девушки очаровательны в своем стеснении».
«Бокс здорово повлиял на мой внешний вид. Когда нужно было чинить мой нос, этим докторам пришлось взять хрящ из моего уха, потому что в моем носу уже просто ничего не осталось».
«Я не знаю, изменилось ли что-то в лучшую сторону. Я думаю, все осталось по-прежнему. Колесо крутится. Молодежь работает, старичье выживает, затем, в конце концов, помирает, и на их место приходят новые. Все та же долбежка. Я прочел немало биографий, начиная от Монти Клиффа и заканчивая Эрролом Флинном, и везде одно и то же дерьмо. Не важно, насколько невероятно ты талантлив, через какое-то время ни власть, ни деньги, ни слава не заполняют пустоты, которая приходит в процессе пути».
«Когда вышел «Рестлер», мне внезапно стали приходить письма от коллег. От Эммы Томпсон, с которой я никогда не встречался, Аль Пачино, Джона Войта. Я даже получил письмо от Ким Бейсингер, о которой ничего не слышал лет 20. Это здорово. А по поводу «Оскара», который я не получил, я скажу так: я готов отказаться от «Оскара» в пользу еще двух лет жизни моей собаки Лори, которая умерла у меня на руках».
«Я лучше сдохну, чем буду мягким».
«На ринге я получал тяжелые травмы — врачи запретили мне выходить на ринг из-за плохих показателей — мой мозг мог просто в скором времени отказать. Это было ужасно — я не помнил, что делал вчера. Как-то перед одним важным боем врач сказал мне : «Микки, сколько они тебе платят? Посмотри на результаты своих тестов — ты скоро будешь неспособен даже считать деньги».
«Я люблю сниматься в кино, потому что здесь все зависит от тебя. Это не бизнес и не политика. Либо ты хороший актер, либо ты сосешь».
«Женщина гораздо сильнее мужчины. Когда женщина говорит «все, хватит», это значит «все, хватит». Мужчина всегда будет валяться у нее в ногах в надежде вернуть. Я валялся. И почему-то счастлив».
«Должен констатировать, что несколько ребят получили «Оскары» за те роли, от которых я отказался».
«Я изменился. Но внутри меня есть что-то, что не изменится никогда. И если я на секунду ослаблю хоть одну пуговицу, ад вырвется из меня наружу».
«Возвращение — хорошее слово, чуваки».
